— Я уже без сил, — сказал Эрик.— Когда должен вернуться Брайан и сменить нас?
— Через пару часов, — ответил Джейс.
— Эрик, ты иди, — сказал Дар. — Ты итак много для него сделал.
Эрик улыбнулся и лишь подскочил на ноги.
— Нее, я не сдам пост. Кто хочет кофе?
— Я бы не отказался, — почти отсутствующим голосом сказал Дар.
— Я тоже, — ответил Джейс. Он уже ждал, когда Эрик будет пререкаться с ним, но тот молча ушел за очередной дозой кофеина. Джейс решил, что у Эрика просто не осталось на это сил.
— Я не говорил с ним о Брайане, — сказал Дар.
Джейс не понял его слов.
— А что с Брайаном?
— Мне следовало с ним поговорить. Я должен был убедиться, что он в порядке.
Еще одна вещь, которую Джейс прекрасно понимал, эти «должен был». В тот день я должен был ехать в школу на автобусе. Я должен был оттолкнуть Кару. Я не должен был вылезать в окно. Я не должен был вообще родиться.
— Я должен был уговорить его пойти к врачу, — сказал Дар.
— Дар, мы все пытались это сделать, — сказал Джейс.
— Но меня он слушается. — Дар почесал пальцем бровь. — Иногда.
— Это нам нужно было настоять. Мы же видели как ему больно, — ответил Джейс.
Сколь же еще этих «должны были».
Эрик вернулся с тремя пластиковыми стаканчиками, зажатыми длинными пальцами.
— О чем это вы тут шепчетесь? — Он протянул стаканчик сначала Дару, потом Джейсу, и, наконец, отпил из своего.
— Мы должны были помочь Трею намного раньше, — сказал Дар.
— Ну да, должны были. Но не сделали и должны смириться с этим обстоятельством.
Нет смысла сидеть и корить себя за это. Это все равно ничего не изменит. Поэтому нам остается только усвоить урок из сложившейся ситуации, — сказал Эрик.
— Так вот ситуация оказалась дерьмовой, — ответил ему Дар.
Джейс снова похлопал Дара по руке. Он понимал. Он сам каждый раз корит себя за те события, ход которых он не может изменить. И даже не думает прощать себя и до конца жизни будет себя винить.
Агги разбудил ужасный стук в ее входную дверь. Она накрыла голову подушкой. Это заглушило звук, но не достаточно, чтобы она снова уснула. Когда стук лишь усилился, она громко застонала, откинула покрывало, одела халат на голое тело и помчалась ко входной двери. На крыльце стояла ее мать и нервно оглядывалась по сторонам.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Агги.
Мать оттолкнула ее и прошла в дом, быстро захлопывая за собой дверь и запирая на замок.
— Я останусь у тебя на пару дней. У тебя есть кофе? — Она посмотрела на открытую дверь звуконепроницаемой комнаты, которая так и осталась открытой после ухода Джейса.
Агги взяла мать под локоть и провела по коридору в сторону гостиной. Они прошли зал и попали на кухню, которая была отделена от него барной стойкой.
— Почему тебе нужно остаться здесь? Что на этот раз ты натворила?
— Кое-какие люди меня ищут. Ничего особенного, но лучше бы им не находить меня.
Не против, если я закурю?
— Вообще-то против. Кури на улице. Я сварю кофе.
Ее мать взглянула на входную дверь.
— Ладно, все равно я хотела бросать. — Она убрала пачку обратно в карман, и пошла закрывать межкомнатную дверь. Агги всегда держала ее открытой, только если она не ждала клиента, но если это успокоит ее мать-истеричку, хорошо, она оставит ее закрытой.
Она прошла за Агги на кухню, и плюхнулась на стул, возле барной стойки. Зевая, Агги налила воды и поставила кофеварку, усевшись за стол.
— Что с тобой? — спросила мать. — Ты с кем-то трахалась или что-то в этом роде?
— Что? — как, черт возьми, ее мать узнала.
— Ты ходишь вразвалочку.
— Заткнись, — сказала Агги. — Ничего подобного.
— Ну, как скажешь, — сказала, одарив ее взглядом, и полезла в сумочку, вновь достав пачку сигарет. — В любом случае, все мужики козлы.
Обычно Агги бы согласилась с ней, но вчера ночью она встретила парня, который был другим. Тот самый, который заставил ее ходить вразвалочку.
— Они не все такие плохие.
Мать достала сигарету из пачки и положила в рот.
— Черт, ты все-таки нашла себе мужика, да?
Агги пожала плечами.
— Не совсем.
Мама сделала затяжку и выдохнула дым, который тут же окутал ее, и поднялся к потолку. Агги правда хотелось, чтобы та не курила в доме, но с этой женщиной бесполезно спорить.
— Не совсем? Как его зовут? Он хороший?
— Мама, нет у меня никакого мужчины, — сказала Агги, качая головой. Ей не хотелось рассказывать матери о Джейсе. Даже не скажет его имени. Она не будет рассказывать, что считает его чертовски привлекательным, или как его смех согревает ей душу. И уж точно она и слова не скажет, как он ее удовлетворил, что ни один бывший любовник ему в подметки не годиться. Она прекрасно знала, стоит открыть рот, и мать тут же все испортит, она будет говорить гадости, пока Агги не забудет, каким хорошим был Джейс.
Ее мать любила так делать.
— Ну, так что с тобой случилось? — спросила Агги. Ее мать появлялась только тогда, когда у нее были неприятности. Когда Агги была маленькой, мать больше отсутствовала, чем присутствовала в ее жизни. Эта женщина меняла жизненные планы, чаще, чем кто-то другой.
Но ребенок никогда не вписывался в ее планы, а только мешал. Поэтому она старалась избегать своих материнских обязанностей. Агги давно это поняла.
Кофе почти сварился, его аромат разносился по уютной кухне. Агги разлила его в две кружки, положила несколько ложек сахара в кружку матери, свой же оставила как есть.